Несмотря на то что Оксана, по ее собственным словам, во время съемок шоу «живет в этом трейлере, постоянно пребывая в состоянии летаргической работы», телевидение – лишь часть ее жизни. О том, что остается за кадром – муже, детях, увлечениях и путешествиях, – в эксклюзивном интервью для Viva!
– Оксана, вы неоднократно говорили, что очень переживаете за участников «X-фактора». Во втором сезоне не стали менее чувствительной? Знаете, как хирург, у которого с опытом возникает своеобразный иммунитет, чтобы не сгореть на работе…
Когда-то я и сама хотела быть хирургом… А что касается вашего вопроса, то мне встречалось несколько докторов, которые очень болели за свою работу. Это зависит от способности человека заставлять душу работать вне зависимости от профессии. Если же говорить о втором сезоне «Х-фактора», в этот раз я не столько переживала, сколько говорила правду, мотивировала участников. Есть периоды, когда нужно вселить надежду, но не словами «Миленький мой, хорошенький, ну давай» – не всегда эти нежности помогают человеку собраться. Наоборот, иногда нужно сказать, что кого-то занесло или он расслабился и не чувствует того, что от него ждут зрители.
– На вашем сайте появилась запись, где вы поете. Не хотелось выйти на сцену в финале «Х-фактора» и спеть?
Нет. Песня появилась просто потому, что перед первым сезоном шоу мы хотели показать: стесняться не нужно, петь может каждый. Другое дело, что не каждый впоследствии становится звездой, но попробовать свои силы стоит. Мне, признаюсь честно, было очень тяжело петь, потому что, кроме музыкальной школы, у меня нет специального образования. Вообще, я убеждена, что если и делать что-то, то только хорошо. Или не делать этого вовсе. Нет, я, конечно, могу над собой посмеяться и не стесняюсь этого. У меня даже есть большое желание сняться в каком-то комедий- ном сериале. А выйти на сцену и петь – точно нет. Я и танцевать не решаюсь, потому что считаю, что не умею танцевать так, чтобы это приносило эстетическое наслаждение зрителю. Мы же выходим на сцену для того, чтобы принести радость, а не полюбоваться собой. Для этого мне достаточно зеркала в ванной, да и то картинка не всегда нравится (смеется). Мы все далеко не идеальны, я тоже простой человек и вне сцены могу выглядеть не так, как в свете рампы. Мой сценический образ – это результат работы талантливой команды.
– Оксана, телевидение – это хоть и важная, но всего лишь часть вашей жизни.
Действительно, это так. В моей «другой» жизни очень много удивительных и приятных вещей… В первую очередь, это семья – муж, дети. Конечно, хотелось бы посвящать им побольше времени. Мои родные хоть и с пониманием относятся к тому, что я почти все время провожу на съемочной площадке, все же очень скучают. Но никогда не обижаются на мою занятость. Понимают, что я хожу на работу, а не просиживаю целыми днями в салонах красоты.
– Значит, вам удалось найти баланс между работой и домом.
Я никогда его и не искала. Живу, как живу.
– Чем бы вы еще занялись, не отнимай работа у вас львиную долю времени?
Мечтаю побольше путешествовать, хотелось бы прочесть книги, до которых у меня пока не дошли руки. Занялась бы дизайном интерьера – для меня это очень важно, дизайн приносит мне огромное творческое удовлетворение.
– Ваше увлечение верховой ездой, о котором вы рассказывали Viva! несколько лет назад, не прошло?
Сложно увлекаться тем, на что у тебя систематически нет времени. Ведь лошадь – это животное, которое к тебе должно быть привязано даже больше, чем собака. У нас нет конюшни, в которой мы можем их держать. Поэтому о системе говорить сложно, но если появляется возможность покататься, я с удовольствием это делаю.
– В общем, интересы у вас разнообразнейшие.
Знаете, как бы жизнь ни изменилась и чем бы мне ни пришлось еще заниматься, я буду это делать от всей души. Поэтому я не боюсь ни сегодняшнего, ни завтрашнего дня.
– Оксана, вы можете себе представить ситуацию, когда вдруг перестанете быть публичным человеком?
Чтобы чувствовать себя комфортно, самореализоваться, мне необязательно работать на телевидении – я могу состояться творчески, скажем, сажая цветы. Мой главный принцип в том, что я не ищу славы среди людей. Мне абсолютно все равно, что обо мне думают и говорят. Но пока я буду полезна хоть одному человеку – буду работать на ТВ. Впрочем, я не лишена самокритичности и не питаю иллюзий – я прекрасно знаю, сколько мне сейчас и сколько будет еще через пять лет. Век телеведущих недолог. Поэтому я отдаю себе отчет в том, что все рано или поздно закончится.
– Но ведь есть ведущие в возрасте, от которых глаз не отвести. Назовите мне ведущую за 50 в нашей стране, от которой вы не можете отвести глаз.
Чтобы не выглядеть нелепо, не нужно из себя изображать 17-летнюю девочку, если тебе не 17. Но можно чувствовать то, что, возможно, в 17 девчонки не чувствуют. Секрет в том, что я стараюсь всему радоваться и за все благодарна. Вряд ли что-то сможет сделать тебя счастливым, если ты сам не можешь это счастье продуцировать. За многие годы я научилась быть благодарной людям за объективную и субъективную критику, даже за сплетни. Я ни на что не обижаюсь.
– И даже зависть вас не огорчит? Вы ведь красивы, успешны, у вас любящий муж, замечательные дети…
Знаете, я почти каждый день с этим сталкиваюсь. А ведь мне совершенно нечего завидовать – у меня достаточно трудная жизнь. Я понимаю, что некоторые этого не знают, поэтому не обижаюсь на них. В моем окружении были люди, которые пылали ко мне лютой ненавистью именно потому, что они не хотели понимать, чего мне стоят те или иные достижения. Я просила: «Давай поговорим. Хочешь знать, как я это делаю? Хочешь знать, как мне это дается, – я расскажу». Кто знает истинную цену моей жизни, труда над собой, вряд ли станет мне завидовать.
– Почему?
В жизни каждого человека бывают сложные периоды, и я не исключение. В начале телевизионной карьеры мне приходилось преодолевать массу сложностей, но благодаря им я и закалила свой характер. Был тяжелый период, когда меня уволили с проекта «Доброе утро, Украина». Причина банальна: со мной просто свели счеты, кому-то показалось, что я более популярна. Тогда я дала себе слово, что никогда ни за что не буду цепляться. Ко всему нужно относиться ровно, с одинаковой готовностью принимая и радости, и невзгоды.
– Когда у вас что-то не ладится, как вы снимаете раздражение?
Могу пошутить над ситуацией или просто помолчать. Это тоже помогает. – То есть поездка в магазин за новой парой туфель – это не о вас? Нет! (Смеется) Туфли покупаются только для эфиров, в реальной жизни мне некогда их носить. На съемки я езжу в шлепанцах летом или в уггах зимой. А туфли на высоких каблуках и роскошные платья – только для эфира. Вот так все прозаично.
– К слову о платьях на шоу. Они оригинальные и сексуальные. Мужа не смущает, что в них вы слишком уж хороши?
Нет, не смущает. Но если платье ему не нравится, он обязательно об этом говорит. Причем достаточно жестко и прямо. Муж – мой самый строгий критик, и я ему за это благодарна. – Он, надеюсь, не только критикует, но и поддерживает? Вот так и поддерживает (улыбается). Он перфекционист, ему хочется, чтобы я была лучше. Например, вчера я очень поздно легла, а сегодня встала попозже и не успела потренироваться. Виктор говорит: «А что, ты уезжаешь без тренировки?» И в его вопросе было столько упрека, что вечером я обязательно потренируюсь.
– Оксана, при вашем насыщенном графике удается найти время только для вас с мужем?
Сходить в ресторан на романтический ужин? Ну, в рестораны мы выбираемся, но редко. Однако романтика в наших отношениях никогда не заканчивается: муж мне каждый вечер приносит цветы. (Смеется) Конечно, и у нас бывали кризисы, но им на смену приходило осознание ценности наших отношений. Муж старается все свое свободное время проводить со мной. Когда появляются свободные 5–7 дней, мы путешествуем. Даже шутка семейная появилась. Как-то мы собрались ехать на Капри. Друзья спрашивают: «Отдыхать?», а мы отвечаем «Нет, за магнитиками». Теперь, когда отправляемся куда- то, так и говорим: «За магнитиками». У нас уже целая коллекция!
– А в больших компаниях вы любите отдыхать?
Нет, это не наше. Наша главная компания – это семья. Маленькая «итальянская» семья. И очень дружная. По традиции, в поездку мы всегда берем с собой детей. Они же наша часть, как мы будем что-то интересное делать без них? Так здорово всем вместе познавать мир – ездить на экскурсии, бродить по улицам старинных городов, открывать для себя культуру других народов. Даже на годовщину свадьбы, которую мы праздновали на озере Комо, мы летали вместе с Дашенькой. Жаль, что сын не смог присоединиться к нам из-за занятий. За ужином Даша весь вечер рисовала нам потрясающие рисунки: это мама с папой, это подарки для мамы с папой… То и дело просила: «Ну поцелуйтесь!» Хорошо, что дочка на нашем примере учится, как родители должны друг к другу относиться. Проведывать кого-то в больницу мы ходим все вместе, в церковь тоже. Потому что дети вашу жизнь сканируют и потом свою будут строить по этой же модели.
– Даша наверняка уверена, что у нее самая красивая мама на свете!
Она подражает вам в чем- то? Если я принимаю какие-то косметические процедуры, то делаю это дома, и Дашка тут как тут. У нас есть очень смешные фото, где я и она, четырехлетняя, возлежим с масками на лицах. Сейчас у дочки период увлечения моей косметикой. Она что-то тихонько делает в моей туалетной комнате. Я ее зову «Даша!», она выходит, но прячется за угол и спрашивает: «Мама, а ты меня не будешь ругать?» Хотя знает, что я ее никогда ни за что не ругаю. И тут Дашка выглядывает из-за косяка двери, и я восклицаю «О Боже»! А потом мы вместе это всю эту красоту смываем. (Смеется)
– У мужа с сыном есть какие-то свои развлечения?
Скорее не развлечения, а разговоры. Потому что у сына сейчас много серьезных, глобальных вопросов, касающихся политики, экономики, на которые может ответить только папа. Сейчас Богдан стал совершенно самостоятельным человеком: сам планирует свои дела, свое время. Когда он приезжал последний раз на каникулы (сын Оксаны учится в швейцарской школе – прим. Viva!), я подумала: Богдан уже юноша. Кто-то из великих в 14 лет полком командовал. Я думаю, мой сын тоже смог бы это сделать. Я хочу, чтобы мои дети были самостоятельными, умели преодолевать трудности. Я не смогу оградить их от зависти и подлости, с которой они встретятся в жизни. Но я могу помочь им быть гото- выми к этому и выйти из таких ситуаций с честью. Дать им такие жизненные ориентиры, чтобы они могли быть счастливыми и знать, что труд и то, что ты делаешь для других, – самое важное в жизни. Это, конечно, самая отдаленная цель, ведь воспитание детей – длительный процесс. Это нужно делать каждый день, а результат увидите лет через 20.
– Вы заметили какие-то различия украинского и заграничного образования?
Я не знаю, каково сегодня наше образование. Я знаю, что такое советская школа. Она давала очень глубокие, энциклопедические познания во всех сферах. А за границей образование более узкое, но я не могу сказать, что способна как-то его оценить. Даша учится в Киеве. И она дополнительно занимается с репетитором родным языком и литературой. А со следующего года будет заниматься еще и русским. Опять-таки – это зависит от желания родителей и от того, как они мотивируют детей. Я дочке объясняю: «Ты начнешь переписываться с подружками, и у тебя в письмах будут ошибки. И обращать внимание подружки станут не на то, что ты написала, а на то, как ты это написала». Я считаю, что грамматические ошибки – только от внутренней лени. Я, если чего-то не знаю, лучше лишний раз в словарь загляну.
– Вы очень мудрая мама. Наверное, поэтому Слава Фролова выбрала вас крестной матерью своей дочки Серафимы.
Да, у меня много крестников. И я очень этому рада.
– На дни рождения крестников приезжаете?
У нас зачастую неверное толкование обязанностей крестных. Это ведь не только подарки и походы в гости к кумовьям. Это некий духовный ориентир для родителей, в том числе осознание того, как надлежит воспитывать детей. Сожалею, что я недостаточно опытна в этих вопросах. Но самая важная для меня роль сейчас – это быть мамой, и я надеюсь, что смогу быть хорошей крестной.
– Пишут, что ваш кум – Владимир Путин. Очень похоже на газетную утку…
Есть вопросы личной жизни, которые мы не хотим комментировать. Недавно мы с командой смеялись, читая в одном издании, что мне удалили несколько ребер. Даже если я покажу, что у меня все ребра на месте, это никого не заинтересует. Если люди хотят чему-то верить – они будут верить.
